Как отмечает редакция «Э-Вести», ситуация в мире с новым коронавирусом сложная и пока видится с неясным концом. Однако перед нами стоит важная задача — держать urbi et orbi не раз в год, как папа римский, а в режиме 24/7. Редакция трепетно следит за последними новостями с тем, чтобы «отследить» формы и тренды свершающихся на наших глазах событий на предмет того, во что это «выльется».
Сегодня, на наш взгляд, мы дадим именно такой репортаж с места событий. В отличие от Ф. Фукуямы и Н. Иноземцева, мы называем свой репортаж не «Конец истории», а «Конец данной истории и начало мировой революции». Под революцией мы понимаем не взятие Зимнего дворца, телеграфа или телефонной станции, мы имеем в виду изменение всей глобальной архитектуры мира.
Вольно или невольно, но в основе изменения всей архитектуры мира лежат вполне конкретные инструменты: финансовые и экономические, руководимые, движимые социальными причинами. Но не будем забывать, что эти социальные причины приведены в действие именно политическими, а никакими иными причинами.
Посудите сами, биотерроризм — это разве не политическая причина? Во-первых, это форма политического террора. Во-вторых, за этим кто-то стоял. Были разработчики, но были и заказчики. Ну и, самое главное — кто дал команду на «исполнение заказа»? Кто бы там ни был, сейчас об этом говорить сложно. Но важнее другое: как бы там ни было, процесс запущен, механизм работает, и результат очевиден.
Сейчас многие экономисты самого высокого уровня — Нобелевские лауреаты по экономике, учёные-аналитики — пришли к мнению, что сжатие спроса на мировом уровне и отсутствие универсальных (прежде всего, финансовых) механизмов его сдерживания отсутствуют. Результатом этого стало то, что все страны мира, от США до Испании (кроме России) выделяют 4%-12% ВВП на спасение своего бизнеса и поддержание на плаву своего населения, лишенного элементарных прав и возможностей для выживания: налицо отсутствие нормального питания, медицинского обслуживания и социальной защиты.
Не все страны так богаты, как США. 10% ВВП США не сопоставимы с 14% ВВП Германии, скажем. Но выделять что-то, хотя бы из моральных и нравственных представлений о заботе о населении надо (не говоря о жёсткой обязанности властей по Конституции это делать), так как в разделе о защите жизни и здоровья граждан об этом говорится чётко и без обиняков.
Революция на мировом уровне уже тогда революция, когда сознание людей меняется на глобальном уровне, а тем более если меняется и глобальное отношение людей к самой власти и к самому процессу принятия решений. Повсеместно население «прозревает», как это обычно и происходит в условиях глубоких и масштабных национальных и мировых кризисов.
Если взять, например, Россию — наиболее яркий пример в этом плане, то поражение страны в Цусиме и в целом в Японской кампании привёл к очень сильному прозрению и революции 1905 года, прошедшей в 17 городах России и приведшей к изменению монархического строя (Октябрьский манифест Николая II), а затем и к Первой мировой войне. А дальше покатилось…
Главный урок, который мы формулируем по итогам 1917 года — происходит трагедия в виде массового убийства гражданского населения, а затем двойное-тройное-четвертное его обнищание под различными лозунгами, в основном насильственного и человеконенавистнического характера, которые ни в моральном, ни в материальном, ни в духовном плане не привели к возрождению нации, а лишь только к увеличению благополучия и благосостояния небольшой кучки проходимцев и авантюристов.
Стоит ли начинать всё снова? Впечатляют слова Верховного правителя России о том, что лимит на революции исчерпан — какая глубокая мысль. Революции происходят тогда и там, где заканчиваются слова и аргументы в пользу тезиса: «Потерпи ещё».
Население, причём население во всём мире, без указания на то руководителей ООН, своих правительств, даже представителей Святого Престола видят, что сейчас на поверхность всплывают только те, кто были бенефециарами сложных ситуаций в мире. Так, Джефф Безос, в начале кризиса потерявший $10 миллиардов, уже возместил их себе с лихвой и кратно.
По прогнозам аналитиков, через 2-3 недели после окончания пандемии можно будет подсчитать «золотые яйца», сколько новых миллиардеров появилось в результате всплывшей пены на поверхности утихшего после цунами океана.
В завершение хотелось напомнить слова одного Нобелевского лауреата, что мировая экономика — это не наука, а система прогнозов, позволяющих трейдерам всех мастей управлять мировыми финансовыми потоками.
Но здесь есть одно «но»: всё же мировая экономика — это система, и худо-бедно её можно отследить. Так, например, игра с учётной ставкой ФРС США — один из тех показателей (конечно же, не основных), которые позволяют делать среднесрочные прогнозы. Любопытно сейчас читать не о том, что будет через 2-3 недели, заманчивее читать аналитические материалы, касающиеся долгосрочных прогнозов на горизонт 50 лет. Большинство из этих прогнозов сейчас кажутся красивыми сказками, но есть те (хотя их немного), которые угадывают очертания, контуры будущей архитектуры мира.
Однако мировая революция (а именно изменение всей экономической, политической, социальной архитектуры) уже происходит на фоне пандемии нового коронавируса. Каков будет этот образ, знает небольшое число людей. Я к ним не принадлежу, но и Римский Клуб тоже не принадлежит.
