Как отмечает профессор ВШЭ Владимир Зуев, в «новой экономике» проигрывают развивающиеся страны, которые-де не могут концентрировать свои финансовые усилия в условиях цифровизации. А раз так, утверждает уважаемый профессор, они никогда не догонят богатых в гонке за преимущества.
Кристина Лагард — одна из самых умных женщин-экспертов мировой экономики, как и наш профессор — европеистка. Ещё бы! Она — глава Европейского Центробанка и пророчит, что в ближайшее время здесь будет сконцентрирована немалая сумма — 750 миллиардов евро «на прорыв в новую экономику».
Закончившийся проводившийся в режиме онлайн Всемирный Экономический Форум (ВЭФ) отметил главный тезис в своих сакраментальных выводах: мировая экономика для того чтобы стать цифровой и «зелёной» должна полностью преобразиться. Но для этого потребуются «всеобщие» усилия по выходу из кризиса — в них должны принять участие как богатые, так и бедные страны.
Понятное дело, что в России научный мир в подавляющем большинстве евроцентричен. Я и сам в глубине души европеист. Но дело в том, что ради объективности следует всё же, хотя бы иногда, говорить правду.
Теперь по существу. «Платон мне друг, но истина дороже». Тезис специалистов по мировой экономике в России в своей массе базируется на утверждении о том, что развивающиеся страны никогда не смогут себя обеспечить необходимым набором ресурсов для того чтобы выйти на опережающее развитие и приговорены навечно оставаться в статусе стран догоняющего развития.
В этом тезисе много справедливого, бесспорно. Но далеко не всё так однозначно, как заявляют эти эксперты. Приведу пример. Да, ряд стран Латинской Америки (прежде всего, Мексика, Аргентина, Перу и Чили), а также страны Африи и Азии, не обладают необходимыми технологиями и финансовыми ресурсами. Однако кто в основном инвестирует в эти страны, а главное — сколько инвестирует?
Только в одну Мексику по линии американских инвестиций ежегодно приходит не менее $100 миллиардов. Это отчасти европейские и даже японские транши, но в основном по линии американских инвестиционных фондов.
Советую как российским, так и европейским европеистам почаще заглядывать в справочники и не транслировать заведомо сомнительную и предназначенную для двоякого прочтения информацию.
Упоминающиеся в докладах ВЭФ и выступлении Кристины Лагард азиатско-тихоокеанские страны — сами по себе мощнейший фактор инновационного и общецивилизационного развития мировой экономики.
Раздающиеся из стен уважаемого академического института — Института США и Канады РАН, тезис о том, что развивающиеся страны не способны и на перспективу сформировать свой необходимый финансовый пул, это как минимум научная неточность. Главный специалист Института США и Канады Владимир Васильев утверждает, что развивающиеся страны «не способны сконцентрировать необходимые финансовые ресурсы, сопоставимые с развитыми капиталистическими странами». Это не так.
Но дело в том, что вновь созданная под эгидой Китая, Индии, Индонезии и других новых индустриальных стран международная группировка, не полифонизируя и не крича об этом на каждом углу (деньги любят тишину), сконцентрировала в своих руках кратную этой сумму. Куда она направит эти немереные финансовые ресурсы — понятно. Они пойдут не только на отстаивание собственных корпоративных интересов, но и на долгосрочное занятие лидирующих позиций в мире.
Тот же профессор из ВШЭ в качестве аргументов в пользу того, что развивающиеся страны обречены на бесконечное догоняющее развитие, приводит тезис о том, что у них нет собственных мировых валют (как, например, евро или доллар). А раз так, то и нечего об этом говорить.
Странно и удивительно, что многоопытные специалисты, прошедшие школу Шенаева в ИМЭМО, говорят о том, что если у тебя нет мировой валюты, то ты «отправляешься в спам» — на обочину истории. В эпоху цифровизации, блокчейн-технологий и квантовой компьютеризации говорить о первостепенном значении в мировой экономике мировой валюты — евро, доллара, йены, фунта, швейцарского франка… наивно. И, как мне представляется, не научно.
Во-первых, в ряде случаев мировые торги проходят не с использованием мировых лидирующих валют. Например, все расчёты между Россией и Ираном, а также трёхсторонние и многосторонние сделки проходят с участием рубля и юаня как расчётной единицы.
Эту аргументацию можно продолжать и дальше, но специалисты такого уровня не могут не понимать, что уже 20 лет сделки вообще проходят без использования валюты как таковой — в блокчейн-формате. Причём это началось задолго до того, как биткойн и другие криптовалюты вошли в моду на мировых фондовых биржах.
Очередной тезис российских учёных о том, что в мире развивающихся стран отсутствуют финансовые центры, посему-де отсутствует и механизм концентрации финансовых ресурсов для развивающихся стран, вызывает удивление. Из семи наиболее крупных финансовых центров не менее половины находятся в зоне Третьего мира.
Самыми крупными в мире финансовыми центрами являются Сингапур и Гонконг. Напомню, что первый находится на территории Малайзии, второй — на территории КНР. Последний, однако, является кондоминиумом, где преимущество в экономической и финансовой сфере остаётся за международными финансовыми организациями (Парижским и Лондонским клубами).
Мировая экономика — это прежде всего мировая политика. Ни в коем случае нельзя её мерить только интересами регионов, как часто это слышится даже со страниц уважаемых авторитетных изданий.
Например, утверждается, что интересы в мировой экономике образуются на основе концентрированных коллективных интересов по региональному принципу. Это лишь видимость, но не реальность. В любой организации названного профиля (АСЕАН, ЕС, и т.д. интеграционные группировки, даже НАФТА) преимущества в сложении интересов даются не по региональному, не по географическому и не по межнациональному принципу, а по отраслевому. То есть, транснациональные корпорации (ТНК) и транснациональные банки (ТНБ) «кучкуются» по интересам на данном и конкретном рынке или рынках (инновационных технологий, биофарм, технологий мобильной связи и т.п.).
Даже в сфере такой специфической, как управляемые космические полёты, ТНК и ТНБ вынуждены договариваться между собой. А уж договорившись, они друг друга «не кидают», как это зачастую делают некоторые государственные и даже международные образования.
