Многие знают Валерия Иосифовича Ворону и как музыканта, и как Ректора Государственного музыкально-педагогического института имени М.М. Ипполитова-Иванова (Ипполитовки), следят за его яркими музыкальными проектами в России и за рубежом, направленными на сохранение российского музыкального наследия и популяризацию музыкальной культуры вообще.
Но он немногословен — нечасто в печати появляется его прямая речь, по крайней мере, гораздо реже, чем хотелось бы. Поэтому культурно-политический журнал «Э-Вести» обрадовался уникальной возможности в юбилейный для Ипполитовки сезон поговорить с Валерием Иосифовичем о возглавляемом им институте и его музыкальных проектах — прошлых, настоящих и будущих. Надеемся, что это интервью привлечёт влияние меломанов и всех, кто испытывает гордость за российскую музыкальную культуру.
ЭВ: Валерий Иосифович, как Вы полагаете, был бы Ипполитов-Иванов сегодня доволен своим детищем?
Валерий Ворона: Мне кажется, он был бы более чем доволен. Думаю, он даже не предполагал таких успехов, когда замышлял свою школу для рабочей молодежи. То, что за 100 лет дала Ипполитовка, уже навсегда вошло в историю страны. Некоторые наши выпускники стали символом целой эпохи в культуре – и отечественной, и мировой. Так что я думаю, мы делаем все для того, чтобы он был доволен своим детищем.
ЭВ: Юбиляр был подвижником, популяризовавшим искусство во всех слоях населения, и среди разных возрастов. Насколько такого рода деятельность сегодня востребована в России?
Валерий Ворона: Эта деятельность сегодня стала острой проблемой. Она на самом деле гораздо более востребована сейчас, чем при Ипполитове-Иванове, когда еще не было массовой культуры, не было телевидения, и академическая культура находилась во главе угла, ее знали все, кто каким-то образом был приобщен к музыке или интересовался искусством. Тем не менее, Ипполитов-Иванов хотел приобщать широкие слои общества к этой культуре. Какие возможности были тогда у него в руках? Только газеты и прямое общение с аудиторией. Он писал специальные программы для детей, для рабочих, для солдат. Тогда, как вы знаете, в этой сфере был подъем, был всеобуч, и образованию, в том числе музыкальному, придавалось большое значение – во многом благодаря именно М.М. Ипполитову-Иванову.
Теперь же произошла информационная революция. Телевидение, интернет, государственные каналы заполнены, в основном, легкими, развлекательными жанрами, им отдается приоритет, а академическая культура практически ушла из информационного поля, и народ оказался отторженным от высших достижений своей страны и своей истории. Поэтому сегодня эти идеи Ипполитова-Иванова приобретают еще большую актуальность. и нужно использовать для их реализации все современные возможности, современные средства.
Мы об этом думаем, делаем специальные программы. Есть у нас такой проект, который мы называем «Музыкальный образовательный театр», где мы в игровой, сказочной, доступной интерактивной форме стараемся приобщать молодежь, детей к высокой культуре.
Кстати, эту тенденцию давно перехватили наши последователи в Китае, Корее, Японии, которые изучили нашу школу и поняли ее колоссальную эффективность в развитии личности, а ведь развитие личности создает интеллектуальную среду в обществе, которая, собственно, затем и дает прорыв во всех областях. Так было в России. А сейчас мы все это забываем, упускаем…
Если молодежь ориентирована на высокую культуру, у нее нет никаких искривлений, ей не интересны такие вещи, как ночные клубы или наркотики. И в обществе создается совсем другая, более стабильная социальная среда. Там это давно поняли, вкладывают в это огромные деньги, и если мы не среагируем на этот мировой тренд, то потеряем свое лидерство в сфере академической музыки уже в ближайшие 10-15 лет. И в этом смысле Ипполитов-Иванов смотрел очень далеко вперед.
ЭВ: Вы, как и Ваш знаменитый предшественник, много заботитесь о молодых профессионалах, предоставляя им возможность выступать как в России, так и за рубежом. Как Вам это удаётся в наше непростое время?
Валерий Ворона: Мы ставим перед собой такую задачу и ищем возможности для ее осуществления, понимаем, что это запрос общества, что музыканта нужно не только воспитать, но и дать ему возможность состояться, опериться, выйти на орбиту и в дальнейшем поддерживать его какое-то время, пока он прочно не займет свое место в профессиональной среде. Поэтому у нас в Фонде «Русское исполнительское искусство» была создана первая в России негосударственная стипендиально-премиальная программа, которой мы охватили всё СНГ еще в 2000-х годах, более 3’000 талантов получили поддержку в то время, когда не было еще президентских грантов, министерских стипендий.
И мы первые стали поддерживать педагогов, потому что у нас сейчас на глазах утрачивается понимание того, что воспитание звезды или даже просто профессионала – это тандем искусства педагога и таланта ученика. Не бывает практически самородков, которые сами могут выйти на современный уровень исполнительского мастерства, потому что существует уже откристаллизовавшаяся система обучения. Ребенок начинает заниматься где-то с пяти лет, и уже до двадцати пяти лет весь его путь расписан. Другой такой профессии нет, она раритетная. И когда спрашивают, как нам сохранить нашу исполнительскую школу, мы говорим: сделаем так, как это делала Россия – приглашала лучших педагогов, платила лучшие зарплаты в Европе (тогда в консерватории педагоги получали не меньше, чем нынешние футбольные тренеры). Если эта ситуация у нас восстановится, то мы и школу сохраним. Все очень просто.
ЭВ: Какие сегодня вызовы стоят перед институтом, и как он на них отвечает?
Валерий Ворона: Главный вызов, который стоит сейчас перед Ипполитовкой – это привести в соответствие материальную базу, которая осталась той же, что много лет назад. Наше здание строилось для музыкального училища московского подчинения, тут не предполагалось общежития, не предполагался серьезный концертный зал, даже спортзала у нас нет. И вот на этой базе у нас сегодня существует федеральный вуз полного цикла, в который входит колледж, аспиратура, ассистентура, и 70 процентов обучающихся – иногородние, которые устраиваются в Москве своими силами. Тем не менее, у нас есть конкурс, у нас хотят учиться.
Это наша самая острая потребность, без которой мы не можем развиваться на уровне своего потенциала. Сейчас, правда, появились люди, которые с пониманием относятся к нашим проблемам. Эмоционально нас все поддерживают, но для реконструкции нужны материальные средства.
Недавно мы открыли памятник Ипполитову-Иванову. Я считаю, что это событие общероссийского значения в сфере культуры, потому что он в высшей степени достойная фигура. Сейчас существует 7 учебных заведений его имени, и это говорит о том, какой большой вес Ипполитов-Иванов имел в свое время. Памятник – это дар скульптора Айдына Зейналова, очень талантливого человека. Памятник всем очень понравился. Нас поддержало и Министерство культуры, за что ему большое спасибо.
ЭВ: Поддерживаете ли Вы связь с выпускниками?
Валерий Ворона: Конечно же, поддерживаем. Во-первых, у нас каждый год проходит день открытых дверей, на который собираются не только все наши подшефные школы, училища, но и наши друзья, соратники и выпускники. Более того, мы сейчас хотим сделать телевизионную программу с нашими звездами Ипполитовки, планируем фестиваль «Звезды Ипполитовки», Музыкальный марафон с их участием. Так что связь с нашими выпускниками у нас есть, причем непосредственная.
ЭВ: Скажите, как Вы оцениваете уровень молодой поросли российских музыкантов? Держат ли они марку русского исполнительского искусства?
Валерий Ворона: Здесь общая ситуация такая: по сравнению с временами нашей молодости, когда мы учились, кривая пошла вниз, потому что в целом падает престиж профессии, педагогические кадры не пополняются, пять-шесть лауреатов дает уходящее поколение, что будет после них – предсказать пока трудно. Нужны кардинальные решения. Таланты у нас есть, Россия всегда была богата талантами. Но чтобы дать им настоящую профессиональную оснастку, ресурсов сейчас стало намного меньше. Мы этим обеспокоены, тем более, что на конкурсах нас уже сейчас обходят наши последователи — коллеги из Китая, Кореи, Японии. Там этому уделяется огромное внимание, поэтому конкурировать с ними становится все трудней. Но у нас есть свои традиции, своя школа, которая генетически труднее дается нашим конкурентам. Глубина дарования у наших ребят, я бы сказал, побольше, их молодежь больше схватывает технологию, а наши больше работают душой. Это очень ценно, и это нельзя потерять.
ЭВ: Как принимают наших исполнителей за рубежом?
Валерий Ворона: Принимают, как всегда, великолепно. Это та самая мягкая сила, о которой сейчас много говорят. Она дает колоссальный эффект. На концертах нашего Московского молодежного камерного оркестра, который ездит и выступает по всему миру с крупнейшими музыкантами, нас встречают так, как обычно встречают звезд спорта на стадионах, кричат: «Россия, Россия!» Трудно найти еще какую-нибудь сферу, где можно было бы иметь такой успех и такое взаимопонимание.
Я вообще считаю, что, если посмотреть, что Россия дала миру, то, прежде всего, она пополнила мировую музыкальную сокровищницу, как никто другой, являясь последние 150 лет генератором всех процессов в этой области. Россия дала миру десятки выдающихся музыкантов, которые навсегда вошли в историю, и здесь создан такой крупнейший очаг по воспитанию талантов, который нельзя погасить, потому что в этом случае неизбежно упадет весь мировой уровень. Мы хотим этот авторитет сохранить, у нас есть проекты, которые помогут это сделать. Мы в Фонде «Русское исполнительское искусство» самостоятельно ищем для них средства, сейчас это все труднее делать, но мы надеемся, что найдем поддержку и у деловых кругов, и у общественности, потому что эти проекты нужны всем – и России, и нашей культуре, и народу, и государству.
ЭВ: Чем итальянский, например, слушатель, отличается от российского?
Валерий Ворона: Итальянский слушатель не был отсечен от классики, как это произошло у нас. В советское время массовая развлекательная культура была запрещена, и это искусственно повысило к ней интерес. А у итальянской публики стиль жизни и интересы не менялись. Академическая культура всегда была престижной, аристократичной. Это было времяпровождение успешных, эрудированных людей. Это для них примерно то же самое, что ходить в музей, собирать антиквариат, картины. Интерес к классической музыке из той же категории. И они ничего не хотят слушать, кроме классики. Мы предлагали им и наших звезд эстрады, и фольклор, другие направления и жанры, но их интересует только классика, они этим живут, этого ждут и этим восхищаются. Они очень ценят нас, очень тепло принимают, на нашем фестивале «Очи черные» мы это видим, ощущаем – вот уже семь лет он проходит в замечательном месте Италии, курортном городе Монтекатини Терме, и сейчас мы готовим уже восьмой фестиваль.
ЭВ: Какие цели Вы ставите перед Ипполитовкой?
Валерий Ворона: С точки зрения развития института я уже сказал, что нас, прежде всего, интересует сейчас реконструкция, а с точки зрения творческой впереди очень много проектов. У нас большие связи с зарубежными вузами, которые проявляют огромный интерес к институту в связи с тем, что у нас, помимо нашего авторитета, которому способствуют и наши ученики, в частности, Максим Венгеров, который сейчас мегазвезда — все знают, что он закончил Ипполитовку как дирижер, — есть еще специализация в области музыкальной педагогики, которую дает наш институт. Эта специализация, указанная в дипломе, дает возможность занимать педагогические позиции на Западе, а они там даже более востребованы, чем исполнительские. Поэтому многие зарубежные вузы проявляют к нам интерес, чтобы получить либо совместный диплом, либо делать с нами совместные программы. В этом мы видим одну из наших стратегических перспектив развития.
Кроме того, мы бы хотели воплощать у нас экспериментальные программы, изучать тенденции, которые есть в мире, чтобы не отставать. Мы, естественно, должны сохранять свои традиции, и мы, как и консерватория, и Гнесинка, это делаем, но нужно еще смотреть вперед, видеть, что нового в мире происходит, как это новое соотносится с нашими канонами, апробировать эти новые тенденции у себя и затем, если они окажутся успешными, внедрять в учебный процесс и у нас, и в других учебных заведениях.
ЭВ: Можно ли у Вас поинтересоваться, планируете ли Вы ещё какие-либо интересные проекты?
Валерий Ворона: Отчасти я на этот вопрос уже ответил. У нас много проектов – в частности, детских, связанных с созданием музыкальных сказок, мультфильмов, например, «Музыкальный образовательный театр». У нас есть проекты, связанные со звездами. У нас есть первая в мире Международная премия в области музыкальной педагогики имени М.М. Ипполитова-Иванова, которую мы учредили в 2013 году, и 3 декабря будем проводить уже четвертую церемонию вручения этой премии лучшим музыкантам-педагогам мира.
Мы с Ростроповичем в свое время, более двадцати лет назад, учредили Международную премию в области музыки, своего рода аналог Нобелевской премии, и мы считаем, что эта ниша должна быть занята Россией, поскольку она является лидером в этой сфере. Когда наши музыканты получают подобные премии в других странах, которые от нас навсегда отстали, это выглядит смешно. Мы с Ростроповичем провели две церемонии вручения этой премии – в 1997 и 1998 годах, об этом заговорил весь мир, и мы поняли перспективу этого проекта, возможность закрепить за Россией место в информационном мировом поле, достойное ее вклада в мировую музыкальную культуру. К сожалению, тогда дефолт остановил этот проект, и вот сейчас мы с Максимом Венгеровым, который был одним из первых обладателей этой премии, хотим его возродить, собираем для этого силы, соратников.
Таких проектов у нас много, нами создана целая программа, она называется «Россия — музыкальная держава», которой мы стараемся придать статус национального проекта, говорим о ней во всех инстанциях, пытаемся ее продвинуть. Не знаю, что нам удастся, но стараться мы будем.
