Март — начало нового 2019 финансового года — положил начало новому уровню дискуссии вокруг главного вопроса всего списка национальных проектов — цифровизации экономики.
Цифровизация экономики — это не просто внедрение новых технологий в хозяйственные тренды, это вопрос эффективности экономики в эпоху IV технологической революции. Прав председатель комитета Госудмы по финансовому рынку Анатолий Геннадиевич Аксаков, говоря о том, что цифровизация — это вопрос экономики не завтрашнего, а уже сегодняшнего дня. Экономика любой страны сегодня — это не просто вопрос выживаемости экономики, а это задача не выпасть из общей глобальной ситуации в эпоху глобализации мировой экономики.
В начале марта 2019 года будут внесены изменения в Гражданский кодекс РФ, будет впервые в нашей стране определено понятие цифровых прав. Сразу после этого важного нововведения получат законодательное регулирование смарт-контракты, вступит в жизнь уже утверждённый Администрацией закон о финансовых активах и их размещении, где получит оформление «цифровой» оборот. Ожидается, что в марте же получит законодательную путёвку в жизнь платформа электронной коммерции — маркетплейс, которая запаздывает в связи с отсутствием отзыва Правительства о законопроекте. Таким образом, как рассказал г-н Аксаков, постепенно до октября 2019 года цифровые инструменты войдут с определённостью в юридическое пространство страны.
Вводиться цифровые инструменты будут постепенно, перед их внедрением они будут опробованы по предприятиям в виде пилотных проектов. И тут на особом положении будет Крым, где появится идеальная модель функционирования региона с цифровыми инструментами. Другим драйвером внедрения этих решений станет банковская сфера, где планируется создать структуру для оказания цифровых услуг банкам на условиях аутсорсинга. Так небольшие банки получат доступ к цифровым технологиям, что может стать методом решения проблем подключения к цифровизации малого и среднего бизнеса России, что крайне важно для цифровизации страны.
Вопрос цифровизации экономики России — это вопрос определения места и роли России в международных отношениях. Задача цифровизации — это задача выведения экономики на рельсы поступательного устойчивого экономического развития. Для того чтобы цифровизация вводилась повсеместно во все сегменты народного хозяйства, надо осознать, что вопрос выходит за рамки финансовых ресурсов, цифровая трансформация требует перестройки сознания акторов, субъектов хозяйственной деятельности. И в этом мы тоже согласны с господином Аксаковым.
Для того чтобы правильно выстроить парадигму изменения сознания в том, что мы называем переходом от традиционной экономики к цифре, необходимо изменение всего Habeas Corpus, всего законодательства, относящегося к ведению хозяйственной деятельности. На комитет, возглавляемый Анатолием Геннадиевичем, ложится значимая задача — введение правильной национально ориентированной концепции правового регулирования, внедрения цифры в макроэкономику. Национально ориентированная концептуальная парадигма должна, на наш взгляд, сочетать не только реальное состояние макроэкономических показателей, но и состояние и перспективы малого и среднего бизнеса, который, как мы верим, и является основной движущей силой введения цифры в хозяйственную жизнь.
Помимо чисто финансовых, а значит и правовых обязательств в новых взаимоотношениях хозяйствующих субъектов в эпоху цифры, на наш взгляд, необходимо разработка так называемой критериальности внедрения цифры в хозяйственную жизнь. Вопрос критериальности — это вопрос будущего всей цифровизации экономики, и как следствие — повышения эффективности всей экономики в целом. Ведь если не заложить национально окрашенный цифрововой критерий во всю законодательную базу, предназначенную для цифровизации экономики — это будет мина замедленного действия.
Вопрос критериальности — это действительно принципиальный вопрос. В своём выступлении на круглом столе по цифровизации с участием Анатолия Геннадиевича Аксакова я говорил о том, что в каждой стране есть своя система внедрения цифровизации в экономику. Если взять первые шесть наиболее удачных кейсов цифровизации — от Сингапура до Финляндии, то мы видим, что в каждом отдельном случае критерии изучались от фирменного уровня до уровня госуправления, и затем вырабатывалась своя специфическая шкала критериев. И только там и тогда цифровизация прошла и проходит успешнее, где максимально подробно и объёмно изучались все реальные исходные параметры. Сделано ли это в нашей стране — до конца не уверен. А ведь это вопрос вопросов.
Как можно один за другим принимать законы, когда мы не знаем главного: дорожной карты по внедрению цифры, опирающейся на посегментное положение в экономике. Как мы понимаем из того огромного набора информации, которым мы располагаем, за основу сегодня берутся умозрительные, отвлечённые показатели, видимо, взятые из общемировой практики, и произвольно, без учёта реального положения дел в сегментах экономики, они затем накладываются сверху и на их основе ставится задача по достижению этих параметров.
В результате в ряде случаев получается следующее: в некоторых секторах экономики цифровизация идёт опережающими темпами (например, в инновационных секторах экономики типа приборостроения, космической отрасли, налогового ведомства Мишустина, считающегося одним из самых передовых в мире), в других складывается неадекватное положение по части цифровизации, и эти сектора отстают от заданных параметров. Отставание при этом вызвано техническими, а не объективными причинами, так как изначально не были учтены объективные параметры по цифровизации в соответствующем сегменте экономики. Так происходит в сфере здравоохранения, пенсионного обеспечения, транспорта и ЖКХ.
Наша задача — сконцентрировать усилия как законодателей, так и экспертного сообщества на работе по критериальности цифровизации, под которой подразумевается создание рабочих групп по секторам экономики, в отдельности по каждому региону для выработки общей стандартной шкалы критериальности для всей экономики в целом.
Дополнительно должна быть создана рабочая группа по выработке критериальности на макроэкономическом уровне и другая рабочая группа — по критериальности для включения экономики РФ в мировую экономическую систему. В качестве такого примера я имею в виду опыт последней рабочей группы, которая существует уже минимум 20 лет. Прототип этого — рабочая группа В.В. Леонтьева, составившая доклад по мировой экономике для ООН в 1977 году и опубликованный в 1979 году. Этот доклад интересен и тем, что он включает в себя поотраслевые методологии выработки оптимизации всей экономики в целом, по странам. Такой концепт может быть положен в основу и нашего доклада.
Работа над вопросом критериальности, как я уже отмечал — вопрос принципиальный. Нельзя ставить телегу впереди лошади, нельзя принимать законы, и даже подзаконные акты без проведения такого подробного анализа, и, по сути дела, инвентаризации на предмет введения цифры в экономику. Понятно, что вопрос непростой, и требует времени и больших усилий большого количества специалистов, с подключением к процессу передовых компьютерных технологий. Но всем этим мы располагаем, и вопрос лишь в том, чтобы дать зелёный свет, отмашку этому процессу.
Второй по значению вопрос во введении цифры в экономику — это вопрос так называемого цифрового климата.
Наша редакция давно ввела в информационный оборот этот термин «цифрового климата», который она считает полностью своим. Вопрос цифрового климата означает всего-навсего создание информационной среды в обществе (СМИ) и в прикладных практических действиях всех субъектов хозяйственной деятельности. Отношение к цифре должно быть отношением к первой по значимости задачи общества.
Цифровой климат отличается от инвестиционного климата в том, что для инвестиционного климата нужны предпосылки для привлечения инвестиций в экономику. Там речь идёт о создании необходимых условий для притока этих самых инвестиций.
В случае с цифровым климатом речь не идёт о создании конкретных условий для привлечения цифры в экономику. Все условия для цифровизации есть. Речь идёт, как говорят эксперты, об активировании этих условий. Другими словами, их нужно выявить и придать им цифровое наполнение, поставить их на службу цифре. Это касается как технологической части, так и человеческого фактора. Конечно, там, где не прошла цифровизация, скорее всего не были пройдены все необходимые этапы для её реализации. Например, всё закончилось оцифровкой (диджитейшн, digitation), но не наступила цифровизация (диджитализейшн, digitzlization).
Мы обратились к Анатолию Геннадиевичу Аксакову с важными вопросами: «Есть ли в России свой тип критериальности ? Что на его взгляд цифровой климат? Каково соотношение государства и бизнеса? Сколько каждый принимает участие в цифровизации?»
Его обстоятельный и объёмный ответ на наш вопрос мы приводим ниже. Г-н Аксаков в нём говорит о тех трендах, которые сейчас намечаются в развёртывании крупномасштабной программы цифровизации в стране, и отчасти рассказывает о нынешних критериях, подходах законодателей к цифровизации экономики:
«Главные критерии внедрения этих технологий, на мой взгляд, это удобство, качество, быстрота, дешевизна и безопасность, во-первых, для людей, во-вторых, для бизнеса, и, в-третьих, для государства. Если цифровые технологии этим признакам соответствуют, то мы должны это поддерживать.
Чтобы цифровые технологии соответствовали этим критериям, надо выработать как общие стандарты, так и стандарты по каждому направлению цифровой архитектуры в стране: цифровые стандарты в медицине, в других отраслях. При этом они должны быть нейтральными, чтобы они не тормозили разработки, которые могут выходить за рамки этого стандарта.
Важно сохранить такой компромисс, задавая определенные рамки развития, прежде всего с точки зрения безопасности.
С другой стороны, мы не должны создавать условия, которые тормозят использование новых технологий, которые всегда стремятся выйти за пределы стандарта. Это нормально. Государство перехватило у бизнеса инициативу по цифровизации, и в этом ничего плохого нет. Государство поняло, что для России это шанс.
Но важно, чтобы стимулируя развитие цифровых технологий, государство не создавало привилегии для крупных корпораций, иначе монополизация, которая сегодня есть на этом рынке, да и в разных сферах, сохранится. Нужно, чтобы это создавало возможности, так скажем, в освоении государственных ресурсов, и в этом могли участвовать в том числе и малые компании. То есть, должен быть доступ к продвижению своих технологий.
У нас есть Сколково, которое поддерживает стартапы, плюс у нас есть Фонд Развития Интернет Инициатив, который организовал цифровую платформу, и у него ещё есть агрегатор, направленный на выделение денег на реализацию инициатив. Есть институты, есть направления, о которых многие не знают. Они не знают, поэтому не могут воспользоваться преференциями, которые уже сейчас существуют по достаточно дешёвому финансированию.
Вот так бы я ответил. Критерии, которые бы я поставил на первое место — качество, удобство, быстрота, дешевизна и безопасность. Вполне возможно, что надо начинать с безопасности граждан».
