Казалось бы, сюжет знаменитой трагедии Уильяма Шекспира «Отелло» апеллирует к таким духовным проблемам, которые не устаревают. Она написана о любви, семье и пороках, мешающих «такому близкому и возможному» счастью людей. Но Андрей Гончаров, поставивший «Отелло» в Театре на Таганке, явно не согласился с этим и решил переосмыслить пьесу так, чтобы она стала понятной современному московскому зрителю. В результате изменилось всё: центральные образы, нравственные проблемы, дух эпохи и даже сюжетная линия.
Получилось очень занятно, свежо. Вот только от шекспировского произведения остались лишь фрагменты текста и имена героев. Даже странно, почему Андрей Гончаров не стал менять имена (кроме одного — Родриго временно стал Игорем Николаевым, известным российским артистом эстрады).
Трактовка произведения была такова, что впору было бы назвать Отелло и Яго по именам известных героев мыльных опер (берите любую — не ошибётесь), а Дездемону — именем одной из знаменитых феминисток наших дней. Например, голливудской актрисы Анджелины Джоли. Так было бы ещё доходчивей.
В основе шекспировской трагедии лежит произведение «Венецианский мавр» Джиральди Чинтио, действие которого происходит отчасти в Венеции, отчасти на Кипре в начале XVI века. Главный герой — горячий представитель южного народа (араб или бербер) становится военачальником на службе венецианцев и отправляется воевать на Кипр, где и происходит кровавая развязка — убийство им собственной молодой жены.
Конечно, многое у Шекспира основано на традиционных отношениях христианского общества, понятных его современникам ещё в начале XVII века. Это и требование целомудрия от женщины, и предубеждение против южных людей с бурным темпераментом, и необходимость получения родительского благословения на брак.
В современной России эти моменты действительно могут не быть поняты аудиторией, и стремление Андрея Гончарова подчеркнуть прегрешение юной Дездемоны против отцовской воли оправдано. Но настолько ли, чтобы превратить бедное создание в борца за права женщины?
Роль главной героини исполняет Ирина Апексимова, актриса и одновременно директор Театра на Таганке, предоставивший полную творческую свободу режиссёру. Будучи талантливой актрисой, она наверняка могла сыграть Дездемону и более привычным нам образом, но режиссёр предпочёл эксплуатировать её сложившееся в кинематографе амплуа современной независимой женщины. Она сильнее среднестатистического мужчины, имеет свою позицию и собственный взгляд на вещи. О каком агнце, предназначенном к закланью, может идти речь?
Было бы странно, если бы образ Отелло, созданный Романом Колотухиным, не был бы под стать такой Дездемоне. Какой тут мавр с магнетическим воздействием на юную неопытную душу?! Обычный работяга, который ценит индивидуальность жены, но поддаётся шёпоту ревнивой коллеги о её измене. В результате он приходит к разочарованию в жене и друге, а значит — к утрате любви и дружбы, смысла жизни.
Да-да, Яго… играет девушка, Надежда Толубеева. Её образ неотличим от современной москвички, работающей в западной компании. С этаким офисным говорком. Режиссёр уводит нас от образа коварного заговорщика, рассматривая его интриги через женское начало и лишая мужского содержания. Так возникает ещё один современный женский образ, не меньше, чем образ Дездемоны близкий и понятный публике.
В «Отелло» Театра на Таганке время с точностью установить нельзя, мешают шекспировские диалоги. Но всё дышит современностью и массовой культурой. То спабохарактерного Родриго (Кирилл Янчевский) мучают средневековые сомнения, то он срывается на пародию Игоря Николаева, приплясывая и исполняя лёгкие композиции своего эстрадного двойника. Остроумно, конечно.
Как вы понимаете, шекспировской развязки в новой версии пьесы быть не может, её и нет. По мнению режиссёра, это было бы слишком просто. Но беда в том, что его Отелло не смог не только убить, но и раскаяться в содеянном, поняв то, как нестойко было его чувство и нетверда вера в жену. А это уже гораздо серьёзней и обедняет пьесу.
Андрей Гончаров, безусловно, талантливейший популяризатор. Его трактовка «Отелло» понятна, он умело вводит в повествование современные элементы и умеет донести до зрителя то, чего тот не заметил бы в традиционной трактовке.
Но, во-первых, было бы нехудо предупредить заранее о том, что постановка в Театре на Таганке — это не «Отелло», а по мотивам известного произведения (его автор явно не Шекспир), во-вторых, московский зритель по-прежнему способен воспринять классику и без примеси массовой культуры. За ней он (хочется верить) и ходит в театр.
«Отелло» в России возможен в шекспировском варианте, он вполне современен и понятен зрителю. У нас всё ещё есть и горячие головы, и великая любовь настоящих мужчины и женщины, и мужское коварство, которое не меньше женского может обмануть доверчивых людей. Людям не нужен Игорь Николаев, чтобы проникнуться вечной историей о жертвенной любви.
