Социальное обеспечение и социально-экономическое положения образованных людей в России сегодня — системообразующая проблема, которую надо решать ради выживания страны. Увы, никто кроме культурно-политического журнала «Э-Вести» не поднимает вопросы о положении учёных, преподавателей ВУЗов в этой плоскости.
Возьмём ключевую позицию в социальной страте — профессора ВУЗов. Количество профессоров в Российской Федерации сегодня не известно даже в Министерстве Образования и науки. Я думаю, что даже господин Фальков не будет до конца уверен в тех цифрах, которые он приводит в печати.
Но это не столь важно для нашего разговора. Важно другое: для того чтобы получить звание и должность профессора, у преподавателя должно быть огромное количество публикаций (в том числе, индивидуальных монографий), большое количество учеников, собственная «школа».
Профессор — это своего рода зеркало, лакмусовая бумажка положения дел в отрасли. Но положение профессоров сегодня в России с точки зрения социального и материального обеспечения вызывает оторопь (по-русски оторопь означает высшую форму удивления, при которой человек может потерять сознание).
Во всём мире профессор — человек уважаемый, но это уважение проистекает не от суммы его знаний и не от количества прочитанных часов или каких-то ещё формальных показателей его статуса, а от самой профессии. Профессор — это человек, весьма и весьма уважаемый в своей среде, его статус подкрепляется существенной материальной базой. Так было и при СССР, и, конечно же, так было и до революции (до 1917 года). Напомню, что профессор, получив это звание или должность в высшем учебном заведении, автоматически возводился в дворянское достоинство. Как правило, он получал личное дворянство (если он был из разночинцев), а в ряде случаев и потомственное (как, например, Д.И. Менделеев).
Дворянское достоинство в Российской Империи не было пустым звуком. Человек, обладавший дворянским достоинством, имел целый ряд серьёзных социальных и материальных привилегий, весьма и весьма ощутимых. Профессор в современной России — существо практически поражённое во всех своих правах и возможностях не только по сравнению с Российской Империей, но и с недавно ушедшей в небытие Советской Державой. Напомню, что профессор МГУ тогда получал 400 рублей, средняя зарплата по стране была 120 рублей а квалифицированный инженер на производстве получал 160 рублей.
При всей огромной разнице в социальной сетке, в стоимости и цене жизни в ту пору поражение в статусе между двумя категориями — «советским профессором» и сегодняшним среднестатистическим российским профессором (не отдельными профессорами, получившими в народе наименование «золотых») — очевидно. Настолько, что высчитывать разницу в положении между профессором в Российской Федерации сегодня и его аналогом в двух предшествующих исторических эпохах бессмысленно из-за отсутствия сравнительной базы.
Сравнение же положение профессора в Российской Федерации с профессором, скажем, в ВУЗах Евросоюза — вещь ещё более неблагодарная. Приведу только один пример. Средняя зарплата по ВУЗам ЕС — 3’500 евро, средняя зарплата по должности профессора в РФ — 30’000 рублей. Профессор, уходящий на покой после 25 лет работы на одном месте в ЕС, получает в среднем выходное пособие в 60-кратном размере относительно месячной зарплаты. В России же выходное пособие вообще не предусмотрено.
В лучшем случае, как говорится в одном комическом фильме, уходящий на покой получает томик стихов А.С. Пушкина (гражданская лирика) или электрический самовар. Иногда профессора награждают почётной грамотой, которую он может повесить себе на стенку и показывать своим внукам и правнукам, говоря им о том бесправии и беспределе, который университетская наука позволяет себе по отношению к своему «золотому батальону».
Внуки, а тем более правнуки, спросят у дедушки: «Дорогой дед, а что кроме этой красивой бумажки, которая висит у тебя на стене, тебе за твои труды на благо отечестве дали? Ведь нашему соседу по даче Ваське Петрову, который ушёл на пенсию, дали трактор, и он на этом тракторе может ездить и подрабатывать в соседних фермерских хозяйствах, и жить довольно сносно. Кроме того, его пенсия тракториста больше, чем твоя пенсия, дед, ххх%в полтора раза».
Положение людей науки и высшего образования в социальной сфере более чем плачевно. На одном из закрытых мероприятий автор этих строк обратился к одному из руководителей ведомства, ответственного за разработку положений в законодательстве о статусе ВУЗовских преподавателей и научных сотрудников как таковых. На мой вопрос о том, где можно поискать положение, норму о выходном пособии для сотрудников ВУЗа, уходящих на законный покой, он ответил: «Такого положения и такой нормы не существует». А на мой вопрос о том, почему её не существует, когда она есть во всех цивилизованных странах, он ответил «ничтоже сумняшеся»: «А зачем?».
Вот это «а зачем?» у меня до сих пор стоит в ушах. Мне стыдно даже не столько и не только за чиновничий класс, сколько вообще за власть предержащих, за их отношение к своей ВУЗовской интеллигенции. Мне стыдно и за саму интеллигенцию, за её постыдное безмолвие, за её «фигу в кармане», за то, что она не способна даже постоять за себя и возвысить свой голос в защиту не только своих прав, но и за своё достоинство как таковое.
Я вспоминаю последние события во Франции. Обратите внимание, пока во Франции бастовали промышленные рабочие, транспортники, сотрудники метро, авиалиний и т.д., общество, по большому счёту, несмотря на протесты «жёлтых жилетов», не встало в полный рост в оппозицию к властям. И только после знаменитого adagio из «Лебединого озера» артистов из Гранд Опера всколыхнули чувства французской интеллигенции: юристов, нотариусов, преподавателей высшей школы — вот тогда процесс прошёл.
Твердолобые чинуши пошли на попятный — можно подуть, что у них есть какой-либо род занятий помимо решения социальных проблем и конфликтов?! Представители власти ведь приходят в неё не только для того чтобы развязывать узлы социальных конфликтов, но и чтобы повышать уровень жизни населения (и, конечно, отнюдь не для того чтобы каждые 20 лет обносить население своей страны — можно подумать, что население об этом не знает и не догадывается, что его-то и обносят!).
Положение ВУЗовских преподавателей и, как самый яркий пример, категории ВУЗовских профессоров достойно того, чтобы положение о ВУЗовских преподавателях было внесено в качестве поправки в текст Конституции. Вариант формулировки такой поправки: «Государство обязуется обеспечить достойное положение преподавателей ВУЗов, в первую очередь — профессоров как флагмана ВУЗовской науки, выражающееся в среднемировом уровне зарплаты и среднемировом уровне выходного пособия по истечении срока трудового контракта и в связи с уходом на пенсию».
Мы понимаем, что без поддержки коллег и единомышленников, без их солидарности с позицией нашего издания, нам не удастся вызывать к жизни общенациональную дискуссию по такому частному вопросу, как оплата труда преподавателей и их выходное пособие. А если не поднять волну общественного возмущения по отношению к ВУЗовским преподавателям в стране, то власти не сделают ничего, потому что они этого не делали последние 25 лет.
Мой коллега — сотрудник коммерческой структуры, уходя на заслуженный отдых, горько пошутил: «Я, уходя на пенсию, получил «золотой парашют». А ты получил хотя бы деревянный?». И при этом уточнил: «А на что же ты теперь будешь жить, пойдёшь торговать открытками или спичками, как в известной пьесе про инженера Забелина (в классической пьесе Погодина «Кремлёвские куранты», которого так блестяще сыграл в своё время Борис Ливанов — отец российского Шерлока Холмса Василия Ливанова)?».
На этой грустной ноте я заканчиваю своё краткое эссе и обращаюсь ко всем людям доброй воли писать к нам в редакцию о том, что Вы думаете о положении ВУЗовских преподавателей и конкретно о выходном пособии, о котором я излагаю выше. Уверен, мы победим, победа будет за нами. Как говорил мой покойный отец, самое сильное оружие пролетариата (а мы — пролетарии умственного труда) — это исторический оптимизм. Он же тайное оружие всех россиян, который даёт им надежду на будущее, возможность смотреть в завтрашний день не потухшим взором, а широко открыв глаза, и идти победным маршем и твёрдой поступью.
