Знакомая нам с детства сказка А.С. Пушкина «Сказка о царе Салтане» была завершена поэтом в 1831 году на основе русского (и не только русского) фольклора. «Русским баяном» назвал его Н. Гнедич за это произведение, в котором добро побеждает зло, оклеветанная жена-царица Милитриса с сыном-богатырём возвращается во дворец милостивой победительницей. Эта чудесная и красивая сказка, полная преданий русской старины, была выбрана композитором Н.А. Римским-Корсаковым для создания оперы в честь 100-летия со дня рождения А.С. Пушкина, и впервые предстала на суд публики в 1900 году в волшебных декорациях Михаила Врубеля.
Время идёт, но прекрасное творение Пушкина и Римского-Корсакова по-прежнему манит творцов современности. Недавно новую постановку «Сказки о царе Салтане» осуществил в Большом Театре молодой режиссер Алексей Фрадетти, щедро снабдив её чудесами, цирковыми трюками и ледяными дворцами. Партию царицы Милитрисы — этого воплощения настоящей русской жены — выше всех похвал исполнила солистка Большого театра Ольга Селивёрстова.
Сказочную оперу могут посмотреть все и составить собственное впечатление о ней. Но есть вещи, которые остаются за кулисами. Именно о подготовке премьеры «Сказки о царе Салтане» «Э-Вести» попросили Ольгу Селивёрстову рассказать нашим читателям.
ЭВ: Ольга, как получилось, что Вас пригласили на исполнение партии Царицы Милитрисы? Как это объяснили (на мой взгляд, лучшего образца тонкой и нежной певицы трудно сыскать)?
Ольга Селивёрстова: Признаюсь честно, когда я узнала, что в театре поставят «Сказку о царе Салтане», я предполагала, что мне предложат роль Лебеди. Лебедь была мне ближе, как казалось, по возрасту и характеру. А роль Милитрисы гораздо серьёзнее, глубже актёрски, а вокально требует не только теплоты и нежности в голосе, но и умения без видимых усилий перекрывать оркестр. В какой-то степени я приняла вызов, взявшись за новое для себя амплуа, за более крепкую партию, сделав её по-своему. Основным аргументом, пожалуй, была корона — уж очень я люблю выходить замуж за царей!
ЭВ: Как Вы готовились к роли, чем напитывались со сценической и вокальной точки зрения?
Ольга Селивёрстова: Партию я впевала несколько месяцев, искала разные краски в мелодичных распевах Милитрисы. Мне было важно спеть её своим голосом, несмотря на то, что партия довольно низкая. Песня про Волну сначала для меня была сродни акапельной песни Любаши из «Царской невесты», и была опасность подражать меццо-сопрано, которой я никогда не стану! Довольно трудно было не перейти грань драматизма, всё время хотелось пострадать. Здесь очень помогло режиссерское решение — эти строчки, которые мы знаем с детства «Ты волна моя, волна, ты гульлива и вольна…» — это не надежда на выживание — это обращение к сыну, мол, мы поплаваем в бочке, ты же любишь кататься! И я была вынуждена петь эту арию светлее, чтобы не напугать ребёнка, не признаваться ему, что мы идём на казнь.
ЭВ: Как формировался образ (что диктовал Алексей Фрадетти, а что добавили Вы)?
Ольга Селивёрстова: Алексей дал очень четкую характеристику каждому герою сказки, мы все хорошо понимали свои отличительные черты. Конечно, Милитриса самая добрая, нежная, трогательная. А ещё она очень земная, для неё самое главное — это семья и простое женское счастье.
Я впервые в жизни играла роль матери! И если с маленьким детьми в первом действии было легко, то привыкнуть к взрослому сыну (который, по сути, мой ровесник) мне понадобилось какое-то время! Месяц до премьеры я называла наших теноров исключительно «сыночек». Алексей помогал искать правильные жесты, выстраивал логику поведения героини, которая чудом выжила с маленьким ребёнком на руках, и теперь гиперопека — её главный способ воспитания сына.
ЭВ: Что Вы приобрели с точки зрения вокального опыта от исполнения этой партии, если были находки?
Ольга Селивёрстова: Я считаю, что эта партия очень обогатила мой репертуар и добавила новые краски в мою вокальную палитру. Могу смело назвать её своей первой «взрослой» ролью. Благодаря Милитрисе мой центральный диапазон стал звучать по-новому, более лирично. Хочу применить эти новые краски в партиях, которые я исполняла прежде. Думаю, этот приём заставит по-новому зазвучать даже давно впетые роли.
ЭВ: Как Вы сами воспринимаете образ Милитрисы?
Ольга Селивёрстова: Милитриса с самого начала, будучи практически Золушкой в своей семье, мечтает о женском счастье — выйти замуж и родить сына! Это делает её настоящей, живой, в отличие от Лебеди, например.
Я наделила свою героиню огромной нежностью и открытым сердцем. С таким же открытым сердцем она приступает к обязанностям Царицы. Я полагаю, что Милитриса стала правительницей, близкой народу. Как Клеопатра, которая говорила на всех языках своих подданных, чтобы понимать их просьбы без переводчика. Или как принцесса Диана, которая поистине стала королевой людских сердец. Для меня одним из самых красивых и одновременно страшных мест является траурный хор в конце 1-го действия, где народ оплакивает царицу и дитя, заключённых в бочку. Такое отношение народа к казни своей царицы уже о многом говорит!
