Первые литературные хрестоматии появились в начале XIX века. Они ставили целью познакомить читателей с отрывками произведений значимых русских авторов. Так вышло, что в 1842 году в одной из них (А.Д. Галахова) 23-летний талантливый поэт Афанасий Фет оказался рядом с самим Александром Пушкиным — так высоко оценил его поэзию составитель сборника. Она и впрямь мила. В 1915 году переизданная хрестоматия сохранила Фета как одного из видных авторов.
В советском же литературоведении Афанасия Фета невзлюбили и записали во второсортные русские поэты, хотя избранные его стихи и рекомендовали изучать в школах. А некоторые литуроведческие работы настолько подчёркивают негативные личностное черты Фета, что омрачают и восприятие его поэзии.
Почему же так произошло? По политическим мотивам. Фет был «реакционером».
«На Афанасии Афанасьевиче до конца были ясно видны два отпечатка: старого помещичьего быта, с его тонкою общительностью и изяществом жизни, и военной службы николаевских времен, с ее строгим пониманием власти и обязанности», — писал о нём его верный друг Н. Страхов. Таковых, помимо супруги Марии Петровны Боткиной, было немного — ещё её брат Василий да Яков Полонский.
Дело в том, что в 1860-1870 годы Фет отвлёкся от поэтической жизни, «сел на землю» (по выражению Тургенева), купил себе хутор Степановку — пустую землю. Толстой этому удивлялся, но поздравлял с самой важной покупкой и говорил, что человек может умереть, друг — предать, а земля никогда не предаст и не покинет.
Поэт за 7 лет возвёл здесь Сады Семирамиды, навёл идеальный порядок и навсегда остался верен земле. Ему было важно стать землевладельцем и грамотно вести хозяйство. Он в этом разобрался и стал выращивать прекрасных коней. Преуспел.
Фет с неодобрением наблюдал за отношением Тургенева к своим крестьянам, когда известный писатель-либерал говорил о них: «Сейчас придут, надо с ними говорить», и лениво с балкона общался с ними. «Батюшка, земельцу подари!», — говорили они. Тот всё и раздарил, лишь бы ему не мешали… Для Фета так хозяйствовать было невозможно; Тургенев же мало интересовался землёй, тяготился ей и вскоре обратно укатил к своей Виардо.
Фет вёл записную книжку, куда тщательно записывал все расходы. Здесь немало записей о том, как он давал в долг крестьянам и когда они должны ему вернуть деньги.
Фет критиковал крестьянскую реформу и был уверен, что крестьян нужно облагать штрафами. Это в «прогрессивном обществе» порицалось: «Искра» пишет о том, что Фет наживается на крестьянах.
После положительного решения суда о праве его на дворянскую фамилию отца Шеншин в 1873 году Афанасий Фет стал открыто демонстрировать монархические симпатии. Если до этого отставной штаб-ротмистр был вне политики, то затем он действительно предстал перед читателем как активный проповедник реакционных взглядов. Одним из экспонатов выставки «Быть Фетом», открывшейся сегодня в Гослитмузее, является меню его .юбилейного обеда 1889 года в ресторане Эрмитаж, где даже названия блюд и музыкальных номеров носят явный верноподданнический характер. Там и королевский марш, и попурри из оперы «Жизни за царя». Документ хранится в РГАЛИ.
А публицистические работы А. Фета в изданиях «Наши корни» и в его сборнике «Письма из деревни» прокричали всему обществу о том, что он — помещик-крепостник по призванию. Например, Фет писал здесь о том, что мужик ленив и его нужно держать в узде.
Автора «закидали тапками» коллеги из «Современника», потому что его суждения шли в разрез с начинающейся «либерализацией» общества. И без того сложные отношения с Л.Н. Толстым дали трещину. Даже в лучшие времена, когда Фет бывал в гостях у Толстых, многие говорили о нём плохо и величали «сыном жидовки Фёт».
С кружком «Современника» в составе Н.И. Некрасова, И.С. Тургенева и других, где царили западническо-революционные настроения, он окончательно разошёлся из-за взгляда на Чернышевского. Статья-рецензия на «Что делать?», написанная А.А. Фетом и В.П. Боткиным во времена тюремного заключения писателя, не была опубликована, хотя её содержание получилось общеизвестным и стало последней точкой в разрыве. Даже много лет спустя, в 1879 году, Чернышевский писал сыновьям с каторги о том, что «Шепот, робкое дыхание» могла бы написать и лошадь.
Из воспоминаний многих современников в советскую историографию проникли слова о том, что перипетии, связанные с фамилией, вызвали у него комплексы и жадность, ущербность, которые он так и не смог преодолеть. Это явное преувеличение, которое советской историографии не стоило перенимать так уж буквально.
Афанасий Фет платил недругам тем же, даже завёл в имении ослика по кличке «Некрасов», а последние письма Толстого резал на закладки.
Вместе с тем, упомянутое небольшое незатейливое стихотворение Фета стало объектом нападок не только со стороны либерального общественного мнения, но и патриотического. Фёдор Михайлович Достоевский посчитал, что такая вещица «без глагола», написанная в период общественных потрясений, оскорбительная и небратская по отношению к народу.
Великий русский писатель, так же не любивший Тургенева и ему подобных как политических противников, не менее Фета бичевал глупую расточительность разложившегося русского дворянства. Он даже создал произведение «Идиот», обличив в нём тот порок, который затем у Чехова будет блистательно выведен в «Вишнёвом саду». Сердобольное дворянство окончательно потеряет из-за «прогрессивных идей» свои позиции и станет лёгкой добычей для по-настоящему жадной (не как Фет!) большевистской гвардии, которая с упоением обдерёт их, лишённых силы сопротивления.
Если убрать личностные нападки на поэта из-за его публицистической «нетолерантности» к «передовым» взглядам, то останется его отдельно стоящий взгляд на искусство как прекрасное ради прекрасного. В этом вопросе Афанасий Фет попросту немного опередил своё время. Тогда, когда принималось лишь социально значимое искусство, он пел о вневременном.
Через несколько лет после смерти Афанасия Фета (он умер в 1892 году) возникнет «Мир искусства», где целый ряд деятелей искусства обоснует право на то, за что критиковали поэта — искусство ради искусства и самовыражения.
