Иногда неодушевлённые предметы могут раскрыть тайны своих владельцев не меньше, чем другие свидетельства. В случае Антона Павловича Чехова, прослеживая жизненный цикл его мебели, мы убеждаемся в том, насколько дружной, талантливой и консервативной (в плане принадлежности традиционным ценностям) была его семья, происходившая из крепостных, а во время жизни литератора относившаяся к купеческому сословию. Семья небогатая в плане материальном, но потрясающе одарённая другими сокровищами.
Родители Антона Павловича — Евгения Яковлевна и Павел Егорович — произвели на свет великого писателя в Таганроге, ныне относящемся к Ростовской области. Семья Чеховых была очень религиозна и патриархальна. Мать была рукодельницей, обшивала всю семью, и детей приучали к интеллектуальному и физическому труду с раннего детства.
Кроме Антона Павловича, в большой дружной семье было пятеро детей, каждый из которых сумел развить свои многогранные способности и почти все — получить первоклассное образование.
С целью получения медицинского образования Антон Павлович приезжает в Москву, с которой затем связаны многие страницы его жизни и где появляются на свет знаменитые рассказы и драмы.
Великий писатель так никогда и не смог обзавестись здесь собственной квартирой в Москве, ему приходилось её арендовать. «Это всегда были съёмные квартиры, всегда в разных местах, в зависимости от платёжеспособности писателя, — рассказывает Эрнест Орлов, куратор только что открывшейся в Гослитмузее выставки «Чеховская Москва» — Он жил после окончания университета на Якиманке, затем на Садово-Кудринской площади, и на Малой Дмитровке (дома 29 и 11), Петровка (19) и Леонтьевский переулок (24). Многие ранние адреса нами, к сожалению, утрачены».
Брат Николай Павлович Чехов – художник, учившийся в Московском училище живописи, ваяния и зодчества вместе с Левитаном, Шехтелем и К. Коровиным, принимал участие в росписи на хорах Храма Христа Спасителя. Он продолжил давнюю семейную традицию, которая прослеживается у писателя как по материнской, так и по отцовской линиям писателя. Предки Чеховых были иконописцами.
Именно Николаю Павловичу Антон Павлович обязан появлению в доме письменного стола, который мы видим в начале статьи. Этот стол не был куплен за деньги, но был получен в счёт гонорара от Лидии Николаевны Уткиной (в те времена владелицей известной «Уткинской мебели» и, по совместительству, редактором журнала «Будильник»), таким образом расплатившейся за рисунки Николая. Вместе со столом, по бартеру, Чеховы приобрели и гарнитур, который, вместе с другими предметами быта, исправно переезжал за хозяевами с одной съёмной квартиры на другую.
Стол впервые появился в доме Елецкого в Малом Головином переулке, 3. Этот дом не сохранился, а стол пережил всех и стал одним из экспонатов Гослитмузея. За ним писатель написал все свои одноактные пьесы, все варианты пьесы «Иванов», «Леший», несколько сотен рассказов. Чехов писал аккуратно, на бумаге, сложенной в 1/8 листа, и бережно складывал исписанные листы в бивуар — сумку для хранения бумаги и конвертов.
На чеховском столе не было ничего лишнего. Но на нём находились письменные принадлежности и три фотографии дорогих ему собратьев по перу, о которых он писал в своих письмах – это фотопортреты писателей Д. Григоровича, А. Плещеева и Я. Полонского – первых литераторов, обративших внимание на писательский талант Чехова.
Мебель писателя, как мы видим, недорогая, и богатой обстановки у Чехова быть не могло, не позволяло финансовое состояние. Но она добротная, выполненная со вкусом, которым эта художественно одарённая семья обладала в полной мере.
Летом, когда Чеховы уезжали на дачу, их мебель отправлялась на склад, где хранилась до возвращения хозяев и их переезда на новую съёмную квартиру.
Обстановка в доме Чехова оставалась прежней на протяжении многих лет. Менять её у семьи попросту не было денег, и, возможно, особого желания.
Зато украшение их жилища составляли художественные произведения членов семьи (Николая и Марии) и преподнесённые друзьями-живописцами. Например, И. Левитаном.
В доме Чеховых бывали многие, и музыка в гостиной звучала постоянно, как и в произведениях писателя. «Ноктюрн» и «Прелюдия» Шопена, Чайковский, который лично бывал здесь. Приезжали и братья Рубинштейны. Но денег на своё фортепиано в семье не было – его арендовали.
Антон Павлович сам играть не умел – делал это одним пальцем, но зато хорошо пел. Не отличался он и умением что-либо мастерить, это было дело братьев Михаила и Александра.
Но от него этого никто и не требовал, призванием А.П. Чехова было сначала врачевание, затем — литература и театр, занявшие главное место в его жизни.
Если в ранние годы занятия Антона Павловича за столом не были систематическими, то затем он сиживал за ним обстоятельно, работая над своими произведениями. «Рассказ «Егерь», как рассказывает Чехов Григоровичу, он написал в купальне, ножом, запечатав его и отправив, не перечитывая. Но, возможно, это была бравада», — рассказывает Эрнест Орлов. Зрелый Чехов не только скурпулезно работал за своим письменным столом, но и вёл записные книжки, в которых собирал материал для своих произведений.
Стол А.П. Чехова никто и не думал выбрасывать после смерти писателя в 1904 году. Сначала его отдали брату — Ивану Павловичу Чехову, после его смерти в 1922 году он использовался его вдовой, после неё был передан племяннику Сергею Михайловичу, который подарил его в музей на Садово-Кудринской.
Теперь его можем видеть и мы, и он позволяет нам немного больше узнать о Чехове, творческой обстановке в его доме и его прекрасной дружной семье.
