26 марта 2019 года на Новой сцене Большого театра собрались юные артисты балета, которых высоко оценило профессиональное интернациональное жюри конкурса «Русский балет». Почти все призовые места достались представителям двух старейших балетных школ России: Академии русского балета им. Вагановой и Московской государственной академии хореографии. Компанию им составил Пермский хореографический колледж.
В кулуарах после вручения наград мы обратились к члену жюри конкурса Народному артисту СССР, знаменитому педагогу-репетитору Большого театра Михаилу Леонидовичу Лавровскому и попросили его поделиться с нашими читателями впечатлениями о молодёжи. «Мне кажется, что здесь проявилось то, что присуще русскому балету – смысл исполняемого. Особенно это было видно у Михаила [Баркиджиджа] из Ленинграда и девочки из Ленинграда, танцевавшей Лауренсию. Это уже настоящие артисты. Очень хорошо, что мы не откатываемся назад в формальное исполнение того или иного спектакля, а продвигаемся вперед», — сказал он и добавил: «Формальное исполнение я не люблю. Красивые мальчики и девочки могут быть, ну, минут десять, а оперный драматический или хореографический спектакль – это спектакль, в котором должен быть смысл исполняемого. Вот это у нас есть, и терять это мы не должны».
Француз – художественный руководитель балета Музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко Лоран Илер – как ни странно, солидаризировался с мнением представителя русской балетной школы. «В мире столько много разных школ, — рассказал он, — и в тоже время, при разных возможностях (одни более харизматичны, другие более техничны), ты должен добиться той же техники. Когда человек добивается техничности и художественной выразительности одновременно — это идеал.
То, что я увидел у молодых артистов балета – это качества и вкус во всем. Они очень хорошие танцоры, у них есть все необходимые качества. Индивидуальность и способность мыслить как танцор – вот качества, которые имеют решающее значение во всем мире. Это очень важно, это краеугольный камень. Здесь молодые артисты, и среди них сегодня мы видели очень много хороших танцоров и танцовщиц, это очень ценно».
Что присуще русской балетной школе и отличает её от французской?, — спросили мы Лорана Илера. «О, этот вопрос мне всегда задают, – сказал он смеясь. — Это нормально. Русскую школу отличает свой вид энергетики, душевной щедрости. Это не значит, что этого нет во французской школе, но я люблю русскую особенность, когда люди вовлечены в то, что они делают. Я вижу это в своем музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко. Люди хотят быть на сцене и хотят танцевать. Я думаю, это является движущей силой во всех школах и везде. Первая вещь, которую я ожидаю от танцоров – это увлеченность. Просто танцуй, ничего не бойся, и включайся в танец, в представление.
Я много путешествовал и многое повидал, но, будучи французом, я не хочу французского стиля в театре Станиславского. Я хочу привнести сюда то, чему я научился с точки зрения бытия на сцене и бытия в танце, поделиться этим. Но это вопрос будущего. Русская школа, французская, датская, американская или любая другая сохранят идентичность. Мы, конечно, можем узнать и позаимствовать какие-то вещи друг у друга. Это как разные стили каллиграфии».
