11 сентября 2019 года в концертном зале «Зарядье» Большой симфонический оркестр имени П.И. Чайковского под руководством В.И. Федосеева блестяще исполнил оперу «Царская невеста» Римского-Корсакова.
Великолепная игра прославленного коллектива была украшена прекрасными вокальными исполнителями. Хороши выдались партии новгородского купца (Николай Диденко), Грязного (Алексей Исаев), Любаши (Полина Шамаева) и, особенно, Марфы (Анна Аглатова).
Мы воспользовались счастливой возможностью и попросили Анну рассказать читателям «Э-Вести» о своей Марфе, а также о русском репертуаре в её многогранном творчестве.
ЭВ: Анна, в связи с тем, что Вы блестяще выступили в роли Марфы, у нас возник вопрос о том, какую долю в Вашем обширном репертуаре занимает русская оперная музыка.
Анна Аглатова: К моему великому сожалению, русскую музыку я исполняю довольно редко. Поэтому я особенно рада тому, что мне выпал шанс исполнить одну из любимых и, на мой взгляд, самых сложных русских партий – партию Марфы, и сделать это с одним из величайших русских дирижёров – Владимиром Ивановичем Федосеевым.
По поводу театрального репертуара могу только ещё сказать о том, что в ближайшее время нас ждёт большая премьера в Большом театре, где я буду исполнять Царевну Лебедь в опере Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане».
По моему мнению, русские певицы обязаны петь русский репертуар, потому что мы представляем нашу страну на всех площадках мира и русская речь должна звучать во всех странах. Я – патриот своей страны, своей музыки. Но в моём довольно обширном европейском репертуаре, к сожалению, пока лишь несколько партий на русском языке, в том числе Марфа и Царевна Лебедь.
ЭВ: Это ведь не первый Ваш опыт работы с Владимиром Ивановичем? Он ведь удивительный светлый человек, общение с которым вызывает особенные ощущения вследствие его доброты и тепла.
Анна Аглатова: Нет, мы работали вместе на концертах, на которых я тоже исполняла отдельные арии из русского репертуара – арии Людмилы, Снегурочки. Но это проще Марфы, которая представляет собой сложный реальный образ.
Что касается совместной работы с Владимиром Ивановичем, то работать с ним для меня – это одно удовольствие. Он очень хорошо разбирается во всём, за что он берётся. Если певец или певица готовы прислушаться к слову мастера, то он облегчает жизнь тем, что он подсказывает, как и что надо сделать. Может даже найти нужные краски в голосе быстрее, чем ты сам.
В моём случае Федосеев мне очень сильно помогает. Как любой настоящий оперный дирижёр, он идёт за певцом и максимально старается облегчить его жизнь на сцене.
ЭВ: Анна, расскажите, пожалуйста, как Вы готовились к партии Марфы? Были ли у Вас ориентиры, образцы из нынешних или прошлых певиц?
Анна Аглатова: Для меня имеет безусловный авторитет Галина Павловна Вишневская – одна из самых ярких представительниц сопрано, исполнявший русскую музыку, понимая вложенные в неё смыслы до глубины души.
Но дело в том, что я не сторонница слушать других певиц, поскольку у нас есть одна особенность: мы довольно часто перенимаем чужие приёмы, а я предпочитаю больше пользоваться своими, особенно сейчас. Тем более при подготовке к Марфе и русскому репертуару я опираюсь в первую очередь на собственное чутьё и на подсказки дирижёра.
ЭВ: На какие особенности и, возможно, технические сложности воплощения образа Марфы Вы могли бы обратить внимание?
Анна Аглатова: При подготовке этой партии стоит задуматься над тем, чтобы оставаться с холодной головой. Четвёртый акт – это сумасшествие Марфы, её болезнь. Каждое слово и музыка захватывают исполнителя, к этому невозможно оставаться равнодушной – есть опасность потерять контроль над голосом. Я бы посоветовала исполнителям партии Марфы запастись спокойствием и сохранять самоконтроль. Это очень сложно, причём в любой партии, где надо отдать очень много эмоций.
ЭВ: Стала ли Марфа Вашей любимой ролью?
Анна Аглатова: Да, безусловно. Она реальная, настоящая, живая женщина, которая страдала и любила. Это как в образе Татьяны Лариной, созданной Пушкиным, все находят себя. Так себя может найти и в Марфе каждая женщина, которая любила и у которой было разбито сердце. Партия Марфы – одна из самых ярких партий, которые мне доводилось исполнять.
ЭВ: В связи с темой русской музыки я не могу не коснуться ещё одной темы. Вы поёте камерную русскую музыку?
Анна Аглатова: Да, но, к сожалению, в Европе, где я в основном выступаю, я не имею такой возможности. А в России, если только мне выпадает шанс сделать камерную программу, я обязательно включаю в неё русскую музыку.
